1. Ваше имя:
Она - странная особа. У нормальных волков одно имя, данное с рождения. Ее же везде называют по-разному. Даже в таком простом пункте, как имя эта волчица решила быть оригинальной. В Западном и Северном графствах ее называют Истерией, в Восточном и Южном - Анарексия, в Легионе ее знают под именем Дарсия, а представляется она как Маре. Странно, не правда ли? Какое из них настоящее не может сказать никто, даже родители.(подробнее в БИО)
Anareksiya~Анарексия
Hysteria~Истерия
Darsia~Дарсия
Mare~Маре.
2. Сокращения имени:
Много, очень много. При желании, от каждого имени можно найти по десятку сокращений, перечислять же их здесь не имеет смысла - Анарексия все равно никому не позволяет называть себя сокращенно. Это дозволено лишь немногим.
3. Желаемая должность:
Вождь.
4. Графство
Легион, до этого была в клане Берн.
5. Характер
Я бы не сказал, что женщины не имеют характера, — просто у них каждый день другой характер©
Бесчуственная, безэмоциональная и вечно холодная. Идеальная убийца. Кажется, ледяное сердце этой волчицы никогда не сможет растопить ни одно, даже самое горячее пламя. Она скрытная и никому не раскрывает душу. Да и врят ли она сможет когда-нибудь найти того, кто полюбит ее - с таким характером это весьма проблематично. Все надежда на внешность, так обычно говорят в подобных ситуациях.
У Анарексии достаточно-таки неуравновешеная психика (человеческие врачи могли бы обнаружить несколько психических заболеваний, даже не проводя тестов, с первого взгляда), и это заметно отражается на характере. Она может быть мила и ласкова, а в следующую секунду бросать колкие, язвительные фразы и ненавидеть всех вокруг. Честолюбива, но не до фанатизма, и для достижения своей цели сделает все, что угодно, не говоря уже об убийствах. Лицемерка. Может для достижения каких-то своих целей быть просто ангелом, а потом бросить на произвол судьбы, отсюда же можно извлечь такую черту характера Маре, как корысть. Обычно спокойна и уравновешена несмотря ни на что, но нотки истерии все же проскакивают.
Жестока и любит кровь, хоть вампиршей и не является.
Однако, всегда есть и другая сторона монеты. Пусть белого цвета в душе странной волчицы и не так много, но он все же есть. Дарсия знает, что такое боль, и умеет когда надо утешить. Достаточно дружелюбна, если волк или волчица ей нравится. Не назойлива и назойливость ненавидит, так же не терпит, когда жалеют ее саму. Обычно холодна даже к друзьям, но дружбу, как и любовь, все же ценит, и отвечает взаимностью, пусть и немного по-свойски.
6. Внешность
…и в пропасть гордо помотрев,
Волчица прыгнула, успев
Сказать три ясных слова-
"Люблю тебя я"
И до сих пор,
Волчицу видят возле гор.
Но взгляд волчицы потускнев,
всё излучает прежний гнев.©
Как и говорилось несколькими строчками ранее, с характером Истерии ужиться почти нереально. Но внешность с лихвой компенсирует этот недостаток, заставляя ухлестывать за ней и не обращать внимания на сволочной характер многих. Начнем с общего описания.
Дарсия - иссиня-черная волчица, худощавого телосложения, порою можно даже увидеть еле заметно выпирающие ребра. Но подобное телосложение все же в какой- то мере играет ей на лапу, делая ее более легкой, быстрой и ловкой. Изящна и элегантна, почти как кошка. Длинные лапы, позволяющие с легкостью совершать далекие прыжки и обеспечивающие быстрый бег. Передние лапы сильные, а скрывающиеся в них до нужного срока когти острые и прочные. Подушечки лап не розоватые, как у большинства волков, а тоже черные, что хоть и не особо заметно, но все же является одной из отличительных черт этой странной особы.
Теперь от общего описания, перейдем непосредственно к более подробному описанию головы и мордочки.
Изящная, четко очерченая голова. Черты мордочки навевают мысли об аристократии, что в принципе правильно - в крови это волчицы есть значительная примесь голубой крови.  Теперь немного о глазах: они небольшие по размеру, хотя благодаря вытянутым зрачкам кажутся несколько больше. Глаза разноцветные - один ярко-голубой, второй янтарный, золотистый.Нос тоже не розовый, а очень темный, почти как подушечки лап. А губы тонкие, немного обветреные, такие обычно называют "змеиными". У Анарексии крепкие здоровые белоснежные зубы, с чуть заметной желтизной, острые, слегка выпирающие клыки, и вследствие этого ее улыбка (даже маниакальный оскал) придает волчице безумный вид шизофреника.
Как следствие из этого описания, внешность Истерии вполне скрашивает грубый и холодный характер. Конечно же, волчица умеет ею пользоваться, умело играя разные роли и примеряя маски эмоций.
Пометки, шрамы - от янтарного глаза тянется длинный шрам, доходящий до виска. Он остался волчице 'на память' от одного из боев юности. Так же на тел модно найти немало царапин, прикрытых шерстью.
7. Биография:
Рассвет, словно небо расстелено в кровь,
Грохот выстрелов, волки на белом снегу,
Я - мишень для людей, полупьяных стрелков,
Ни выжить, ни стаю спасти не могу...
К лесу волки! Бегите, спасайте щенков!
А флажки - словно кровь, оградили свободу,
Почему не бегу сквозь границу флажков?
Сегодня не волчья - на волка охота...
Я живу, но вокруг лишь кирпичные своды,
Человек мне не враг, а хозяин он мой,
И снова стрельба, и снова охота,
И серые хищники передо мной...
Нет, я не пёс, не позволю убить
Волка - брата по крови и плоти.
Лучше мне умереть, чем собакою жить.
Волки! К лесу! На волка охота...

Как ни банально, но судьба Анарексии очень и очень трагична. Но не будем забегать так далеко вперед. Начнем с той самой беззвездной ночи, когда на свете стало на одного волченка больше. Дарсия родилась в клане Берн, в Северном графстве. Ее мать, Кассандра, была наследницей, а отец войном. Родители были счастливы этому маленькому черному комочку, сразу же попытавшегося проползти к выходу. Анна развивалась очень быстро, она была любопытной, везде совала свой нос и нередко получала по ушам за чрезмерную приставучесть со всяческими вопросами, интересовавшими ее. Из-за того же самого любопытства, она втайне от родителей самостоятельно пыталась научиться охотиться и сражаться. Когда же пришло время, волчена стала учерицей. Ее наставником стал собственный отец. В группе с ней был так же абсолютно белый волченок-альбинос. Вообще большинство волков клана Берн были именно белыми и с пронзительными голубыми глазами, такова была их особенность. Рекси же сильно отличалась от остальных угольно-черной шерстью и цветными глазами. Именно поэтому она приглянулась Деймону. Волчата быстро сдружились и почти не расставались. На счастье, их родители были хорошими друзьями и не препятствовали крепкой дружбе. Став войнами, оба поняли, что стали относиться друг к другу не так, как раньше. Отношения стали значительней бережнее, нежнее. Они стали больше времени проводить вдвоем, все более отдаляясь от племени. Давно уже стало понятно, что это любовь. Но не бывает идеального счастья. На следующий день Истерии внезапно запретили видеться с Деймоном, ему дается тот же приказ. Родители рассорились. Конечно, это не стало особой преградой - волк и волчица продолжали встречаться, но уже тайно. На этом несчастья не закончились. Через месяц Легион неожиданно напал на клан Берн, перебив половину Северного графства. Родители Анарексии пытались отвести дочь в безопасное место, но были пойманы и взяты в окружение. Оба сражались, как могли, волченка же прижал к земле крупный бурый волк, заставив малышку наблюдать за смертью собственных родителей. Воочена вырывалась, кричала, плакала, но легионеры безжалостно расправились с Кассандрой, а затем и с истекающим кровью Опиумом. Волченка тоже хотели убить, один из них даже нанес ей первый шрам - тот самый, от глаза и до виска, но к тому времени к месту проишествия подоспели другие волки Легиона. Среди них оказалась волчица, у которой недавно появились волчата. Материнский инстинкт не позволил ей наблюдать такое зверство, и она заступилась за Дарсию. Крупный волк (который, как оказалось, был вожаком и другом волчицы) поддержал ее. Заступница предложила забрать ее в Легион. Услышав об этом, Анна с силой забила лапками по груди крупного волка, используя все немногочисленые и слабые приемы, которые она изучила самостоятельно, и то малое количество сильных атак, которым ее научил отец. Волки с неким удивлением наблюдали жа ним, после чего единогласно решили взять ее в Легион, оценив способности и упорство маленькой воительницы. Так Анарексия попала в Легион. Она выросла там, впитав всю атмосферу волков с Черных Земель, но не забывала о том дне, когда над ее родителями была учинена жестокая расправа. Она держала в себе ненависть к этим волкам, и искренне радовалась, когда один за другим убийцы ее семьи умирали, в попытках вновь напасть на клан Берн. Но и она сама принимала участие в боях против своих. В один из таких боев, волчица уже готова была убить бывшего соклановца, но вдруг сзади ее придали к демле. Сумев перевернуться на спину, она встретилась с таким знакомым взглядом алых глаз, сразу же вспомнив Деймона - того самого волка-альбиноса. Он не убил ее. После этого они вновь встречались, и казалось, все прекрасно, жизнь налаживается. Но стервозная судьба уготовила Маре другую участь. Их встречи засекли, Мару не убили лишь из-за того, что она была приемной дочерью наместницы и жены вожака Легиона. Но, по признанию самой волчицы, лучше  бы они убили ее. Волки заставили ее саму убить друга. Либо она, либо они. В голове Дарсии иногда всплывают слова Дея. "Мне будет лучше, если меня убьешь ты, а не эта падаль, потерявшая честь." Со слезами, Мара перегрызла горло единственному дорогому ее сердцу волку. Жизнь превратилась в сплошной траур. Каждую ночь Марра выла на луну, оплакивая смерть Деймона. С того раза немало воды утекло, но в сердце и памяти черной волчицы остались два ужасающих кровавых отпечатка. Вскоре, она стала наместницей, а затем и вожаком, но в душе все еще теплиться надежда об отомщении. Отомщении за смерти родных. Восстановления Справедливости.
9. Пробный пост
"…Боль. Жгучая боль пронзала все тело, нет, все существо. Душу. Сердце. В голове крутились до боли знакомые слова. "Лучше ты, чем эта падаль". По щеке катиться теплая капля. Не расклеиваться. Не давать волю слезам. Не позволять себе плакать. Не позво...тряпка. Но иногда и вправду хочется снять словно бы приклееную к тебе пресловутую и давно надоевшую маску сильной и холодной особы. Жестокого вожака Легиона. Иногда так хочется немного побыть слабой. Поплакать. Почувствовать рядом всегда готовое поддержать надежное плечо рядом. Уткнуться, зарыться носом в шерсть, вдохнуть родной, знакомый запах и стоять так вечно. Просто плача ему в шерсть. Чувствуя себя непривычно маленькой и слабой. Стать живой. Но это невозможно. Все эти мечты, наверное, навсегда остануться несбыточными. Если ты и будешь плакать, то в одиночестве, воя на луну от боли, переполняющей тебя до краев. Может, ты и будешь видеть его отражение в луне, может, тебе даже удасться найти его изображение средь звезд, сияющих в вышине ночного неба. Но никогда, никогда больше ты не почувствуешь этот запах. Никогда не почувствуешь теплое дыхание над ухом. Никогда не вдохнешь запах. Да, судьба стерва, в этом нет сомнений. Она устроила тебе ужасную жизнь, подставляла подножки, когда тебе уже казалось, что вот оно, Истиное Счастье. Теперь ты должна быть жестокой, холодной. Так положено. Так надо. Такова твоя роль. Таково твое жизненое кредо. Бессердечное мстительное и язвительное существо. И не надо жаловаться и плакаться. У каждого свой жизненый путь, просто у тебя он несколько отличается от других. Ты особенная."
Иссиня-черная волчица резко ударила лапой по спокойно глади воды. Она с ненавистью била лапами по воде, крепко-крепко зажмурившись. Из горла вырывался мучительный стон, по щекам катились жемчужинки слез, изчезающие в густой шерсти на щеках. Наконец, она остановилась, замолчала и посмотрев в воду. Из воды на нее глядела изящная симпатичная мордочка с разными глазами и длинным шрамом. Мордочка была перекошена гримасой боли, смешаной с ненавистью. Дарсия бессильно опустила голову. "Невозможно. Невозможно больше терпеть. Но и умирать - тоже не выход. Как больно.." Взгляд скользнул на собственные лапы. Лапы, убившие Деймона. Ей казалось, что до сих пор во рту чувствуется вкус его крови, в носу до сих пор стоял пряный запах шерсти. Снова невыносимая боль. Запрокинув голову, Анорексия закричала. Закричала так громко, как только могла, кричала в небеса, вымещая всю свою накопленую боль. В глупой и безумной надежде, что небеса улышат этот крик и помогут. Хоть и давно потеряла веру во все. Только изображает эти ритуалы жертвоприношений и молитв Матери Ночи. У нее нет веры. Нет надежды. И почти не осталось жизни. В эту ночь Люди, каким-то образом оказавшиеся в лесу не могли споконо спать, слыша долгий и протяжный вой, полный боли. Им же в нем слышалась злость и ярость. Еси бы они знали, что чувствует волчица, испускающая этот плачь..
Шаги за спиной. Плеча волчицы коснулся прохладный нос. Она замолкла. Она знала, кто это, и при этом волке ей не хотелось открывать израненую душу. Да, очередной ухажер, совершенно ей не нужный. Очередная, наверное, уже миллионная попытка перебить эту боль и успокоиться. И бесплодная, как и все предыдущие. Дарсия опустила голову, поднялась и медленно побрела от реки. Волк не стал навязываться, оставшись у реки. Анна чувствовала на себе вопросительный взгляд, но даже не повернулась. Он - очередная игрушка, притом уже использованая и ненужная. Ей плевать на него. Плевать на все. Одиночество - все, что ей сейчас нужно. Она и луна. И еще остатки разодраной души. Боль. Все та же страшная боль. От нее не помогают обезболивающие таблетки, от нее не спасет время, ее не излечить. Это боль не фижическая, нет, душевная. Краем глаза вожак Легиона заметила движение."Неужто намек был не понят" - мысль была агресивной и раздраженной. Дарсия не любила, когда ей мешали думать, тем более сейчас, когда ей так плохо, как ни было, казалось, еще никогда. Резко развернулась, одерив клыки в яростном оскале. Злость сменилась растеряностью и каким-то страхом. Перед ней стоял Деймон. Волк был каким-то не таким - полупрозрачным. Он молча смотрел на Дарсию , легкой полуулыбкой, а она даже не знала, что сказать. Дунул ветер, и призрак начал изчезать.
- Нет! Стой! Деймон! - запоздало закричала Анарексия, но было уже поздно. Силуэт окончательно растворился. Снова запрокинув голову, Анна горестно завыла, уже не обращая внимания на слезы, катядиеся из глаз.